Впечатление переменчивых узоров в огромном калейдоскопе производят полсотни средневековых замков на Луаре – они внезапно предстают перед глазами, словно складываясь на миг из бликов солнца на воде и причудливых узоров листвы, и все они похожи в чем-то друг на друга – но не слишком…

Здешние «шато» - что буквально и переводится как «замок» - буквально созданы для фантазии детей и сказочников. К тому времени, как луарские шато увидел Шарль Перро, многие из них были необитаемы (в моду уже вошли дворцы – подобия Версаля), и многобашенные красавцы пребывали в запустении. Сказочник «населил» их по-своему. Замок Юссе стал местом действие сказки «Спящая красавица» - после того, как писатель с трудом пробрался к входу сквозь заросли одичавших роз. Замок Монпупон, окруженный глубоким рвом, покрытый черной черепицей, вполне подошел для обители людоеда из «Кота в сапогах». Замок Шантосе стал замком Синей Бороды – и многие современные посетители Шантосе искренне верят в то, что его настоящий хозяин, маршал Франции Жиль де Рэ, казненный как чернокнижник, и вправду убивал здесь своих жен…

Здешние замки были свидетелями не одной трагедии. Варфоломеевская ночь стала кошмаром Парижа, но именно в луарском замке Амбуаз были перебиты первые «заговорщики»-гугеноты. А в замке Нант Генрих IV подписал знаменитый эдикт, ставший первым шагом, призванным положить конец усобице…

Междоусобицы, казни, эпидемии… И башни и шпили, рыцари и прекрасные дамы. Вот башенка с решетчатыми окнами, откуда «красавица Сюзон, герцогиня Монбазон», как поется в балладе, бросила розу своему возлюбленному, собравшемуся в поход. Так ясно можно представить, как это было – топот копыт на мощеном дворце Монбазона, чадные султаны факелов, трепетанье флагов и бряцанье лат.

Жонглеры и трубадуры пели о любви, что улетает за море вслед за рыцарем… Но яснее других прозвучала сквозь века баллада, сложенная в другом луарском замке – в Блуа. Во дворе замка по сей день не иссякла вода ключевого колодца, выложенного камнем. «От жажды умираю над ручьем» - такую фразу для начала баллады предложил участникам принц Карл Орлеанский.

От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом.
Чужбина мне – страна моя родная…

Слова Франсуа Вийона, выигравшего то состязание, словно завершили эпоху средневековья в Блуа и во всей долине Луары. Блуа был построен в XIII веке, вместительный и крепкий, такой, чтобы осаду в нем могло бы выдержать население целого города. Но фасад его был изменен при Франциске I, короле-реформаторе, открывшем двери Франции для Возрождения.

Франциск I заказал свой портрет Тициану, пригласил в свою резиденцию Бенвенуто Челлини, Леонардо да Винчи, Андреа дель Сарто. Считается, что именно фантазии Леонардо обязана существованием знаменитая лестница с двойными маршами – люди могут одновременно подниматься и спускаться по ней, не видя друг друга. (Справедливости ради скажем, что и средневековые лестницы луарских шато весьма примечательны – они спланированы таким образом, чтобы по ним в зал мог въехать конный рыцарь в полном облачении).

Монументальные печи, потолки с резными балками, бесчисленные коридоры… И кабинет ядов, устроенный в Блуа королевой интриг Екатериной Медичи – 137 инкрустированных панелей, скрывающих потайные ящики. Карнизы парадной залы Блуа увиты каменными виноградными лозами. Истоки земледелия в долине Луары теряются во времени. Легенда гласит, что славный ослик святого Мартина в IV веке надоумил монахов Вовре усовершенствовать принципы виноградарства: скотинка объела нижние лозы, на месте которых и появились в следующем году наиболее сочные гроздья. С тех пор, мол, стали обрезать лозы повсеместно. Местные вина – анжуйское, божоле, каберне, москаде – называют «замковыми», «vins de chateaux». Но делали и делают их в деревнях, а не в замках. Многое зависит от погоды, от направления ветра – когда с моря дует соленый ветер, вино теряет в букете, который создал славу здешним сортам…

«Меня вскормил сад Франции - Турень» - писал Рабле, великий насмешник и гуманист. Разумеется, не одними цветочными запахами «сада» был сыт певец плоти. Из местных деликатесов особенно славны фаршированные кабаньи ножки, фазаны с трюфелями, прочая дичь – а охотничьи угодья здесь славны и по сей день, но объявлены заповедными.